- Джингл беллз, джингл белзз, хер ли так орешь? Ща проснется, бля, жена и сэндвич не сожрешь, хей!
Вы не поверите, но повара тоже иногда хотят просто пожрать сэндвичей. Не утку по-пекински, не мясо акулы или кило трюфелей в одну харю, а простой, нормальный, обычный, мать его, сэндвич "тяп-ляп и жрачка готова". Как это ни странно, но в Рождественское утро мне хотелось именно такого завтрака, а не блинчиков с кленовым сиропом и чашкой Гава-а-а-айского Кона кофе, того же имбирного печенья кило в одну харю с добротной кружкой в пол литра горячего шоколада или, не приведи лягушатник Поль Бокюз, ту самую индейку с шафраном и луком под бокальчик "Кьянти", которое придется цедить каплями, чтобы хватило на всю здоровенную порцию - праздник же, примерный отец семейства, разве можно набухаться в семь утра?!!
Не можно. У нас же первое семейное Рождество! Ри, уверен, еще не догоняет суть всего этого свистопляса, но его попа в смененном в ТРЕТИЙ РАЗ, КАРЛ! подгузнике чует, что сегодня день особенный и ему все можно. Спящая, точно как и сын, попой кверху жена - тоже. А ты, Рик, бедняжечка, стой в переднике с утра у плиты, как заправская домохозяйка-повариха! Зря что ли в ресторане круглый год пашешь? Поэтому, хоть мне и тоскливо да грустно, я не порчу праздник ребенку и не ругаю его за то, что пока я чищу картофель, Эдриан балуется с музыкальным центром, поворачивая туда-сюда "колесико звука". Мы долго вели батл - мои нервы сдали. В итоге вручил сыну порезанную на кусочки картошку - сидит и играется, перебирая, как кубики, и озадаченно смотря на крахмал на малюсеньких таких ручонках. Ребенок счастлив - папа спокоен. Ненадолго.
Дочистив картошку, вышел на балкон покурить. Но и покурить же спокойно не получается! Стою к Мэнхэттену задом - к окну передом, курю, строю рожицы сыну, хлопающему от радости то в ладоши, то по детскому стульчику. Мелкий уже не просто лыбится, а натурально ржет. Быстро учится. Весь в отца. Горжусь собой. Строю рожицу, показываю язык - чуть не закурил обратную сторону сигареты. Эдри, ты упустил нереально крутой шанс быстро повзрослеть, выслушав за раз картавую коллекцию матов отца! А счастье было ведь возможно! Тихо матерюсь, словно здесь меня может услышать круглощекий наследничек - привычка. Докуриваю, все смотрю в окно и улыбаюсь, как дурак. Кто бы мог подумать, что ребенок будет вызывать у меня столько эмоций? Я ведь совсем не стремился стать отцом. А тут взял на руки, в глазищи эти искренние и добрые посмотрел и разванилило. Мое. Родное. Собственного производства. Гарантия качества 100%. Смотрю и горжусь, а на душе так тепло-тепло, хорошо, светло, как в детстве, когда все ни по чем и мир кажется светлым и беззаботным. И улыбаюсь в ответ ему, сам того не замечая. Все-таки, дети - это хорошо. Просто мы, мужики, - дураки, не догоняем этого. У баб-то инстинкт, а у нас хуйня какая-то. Не, ну а че? Так и называется же. Ну почти.
Вернулся на кухню под очередную Рождественскую мелодию, задравшую за тридцать восемь лет по самое не балуйся, - половина картофелины сына на полу. Молчу. Убираю. Оттираю сына от крахмала. Смотрю на часы - Ди будить рано. Потирая нос, который дико раздражал молотый перец, а Ри и вовсе заставлял забавно чихать, перепроверяю задуманное меню и разложенные на столе рецепты. "Нас ведь всего трое", - говорила она. "СделаЕМ всего понемногу", - говорила она. Стерва, знает же, что умею, а ее на шаг не подпущу - пользуется. Не жена, а ведьма! Подтанцовывая под завывания Синатры, занимаюсь индейкой, намывая ее в раковине, почти как Ди в душе - не хватало только шампанского и побольше пены. Вовремя вспомнил, что сынишке еще рановато познавать суть легкой эротики и тем более кровожадного убийства, которое входило в мои планы - вздохнув, вытерев лоб, носом громко шмыгнув, вытер полотенцем руки и подхватил подмышку Ри, неся его в колыбельку. Чет пищит забавное - я не понимаю. Я жену-то не всегда понимаю, так она говорить умеет, а тут-то совсем весело. Но пищит, улыбается - вроде все норм. Хм, надо проверить подгузник.
Карл меня пожалел, поэтому я продолжаю готовить индеечку, играя в Рика Потрошителя, - потрошу. Потрошу от души. Потрошу как в последний раз. С хриплым таким, истинно брутальным воплем "на те, сука, получай" отрезаю тушке шею - надеялся на фонтан кровищи, даже готов был отмывать ее с пола, но облом. Ну хоть поигрался и то ладно. Обмакиваю кисть в растительное масло и раскрашиваю индейку - не только ж Хайди играть в художницу! Мне тоже охота! А теперь настоящая легкая эротика - массирующими движениями натираю сочную девочку солью и молотым перчиком. Свежим молотым перчиком. Только-только из мельнички! Ммм, какие ощущения - корочка будет что надо! А теперь очень нежно и ласково надо надрезать крошку и запихнуть шалфей - не дай Бог сказать про шалфей при Ди - привет новое прозвище. Вместе с шалфейчиком подпихиваю дольки апельсина для красоты и тонкости вкуса, ну а с апельсиновым соком снова делаю малышке массаж - жизнь удалась. Бля, где моя малышка? Чет индеечка у меня совсем не с индеечкой ассоциировалась! Отправляю оба противня в разогретую духовку - один с индейкой, а другой - со сладким картофелем. Пью кофе. Жру сэндвич с ветчиной. Легчает.
Примерно через час, пока допекается индейка после очередных извращенных манипуляций, начинаю катать картошку в полотенце. Одну по столу покатал. Вторую. Третью. Представляю, будто это землетрясение и на стол пикируют огромные валуны со скалы. Они пикируют, поверьте, я не просто так красочно "вжииииикаю". Ставлю пометки на списке на счет финальной красоты картошки и соуса для индейки - буду разогревать - буду добивать.
Очередь тыквенного пирога. Ну тут все просто - почистил тыкву, нарезал, приготовил на пару, пока грецкие орехи подсушивались в духовке. Уничтожаю их в блендере. Мщу им за все несправедливости мира - парочку отправляю в рот, с упоением пережевывая. Тесто готовится вообще мигом, тем более, я давно приноровился и чуть ли не замешиваю его с закрытым глазами - это вам не сексуальные игры с индейкой! Так что после десяти минут пропекания основы с легкостью берусь за начинку. Перемешиваю до однородной консистенции, попутно комментируя каждый шаг, будто я выступаю на кулинарном шоу - так и представляю, не век же мне лишь рыдать на них, как бабы на "Титанике"? Можно и помечтать. Мечтам не хватает поварского колпака, что висит у нас для красоты, - надеваю. Горд собой, красив и неотразим! Так еще вожусь минут с пятнадцать на кухне и, в конце-концов отправив в духовку пирог да не забыв врубить громко орущий моими матами таймер, снимаю колпак и иду в гостиную - проверяю готовность подарка. Готов. Елка сверкает, бант ровный и величественный. Иду за женой.
- Голожопая, просыпайся! - говорю я. "Иди нахер, Рик" - примерно говорит она мне в ответ, изящнее отклячивая попу. Наблюдаю. Такое ощущение, что она у Хайди, как спутниковая станция, - сигналы с космоса принимает. Созерцаю, но чуда не происходит. Видимо НЛО сегодня все-таки бухают - ни то что я.
- Женщина Аддерли, Рождество! Ты проспишь праздничный секс и новые краски! И кеды! А праздничный секс как же, Ди?!! - вот же стерва - на слова о праздничном сексе попоприемник-то свой развернула, голову приподняла, даже открыла один глаз - прогресс на лицо! Какой секс? Что значит какой секс?! ПРАЗДНИЧНЫЙ! Как всегда. Боже, с кем я живу? Надо срочно собирать трусы и ехать к папе - она меня недостойна. И сына заберу. Нечего ему расти под присмотром такого чудовища! А еще меня так называла! Какой секс? Говорит так, будто он у нас раз в пять лет, будто она позабыла как бывает хорошо - сейчас заплачу.
- Ну раз тебе лишь бы дрыхнуть, то я пошел открывать подарки. И твой открою! - ага, проснулась. Вылетаю из спальни, захлопнув дверь. Лечу как ветер! Как сам Флеш! Едва не сбивая елку, забираюсь в огромную коробку подле нее и закрываю быстро-быстро крышку. Сижу в позе эмбриона. Блядь, как неудобно-то! Надо было сначала провести тест-драйв. Еб твою ж, мой радикулит! Как вылезать отсюда? И дышать тяжело - мой нос втягивает за раз слишком много кислорода. Слышу шаги - покачиваюсь в коробке. Стону. Скулю. Почти плачу. Думаю, какие лучше трусы паковать с собой перед отъездом к папе. Охреневшая Хайди щупает коробку - стучу изнутри кулаком по ней. О, додумалась открыть! Поздравляю! Чуть вдовой не стала же!
- А лучший твой подарочек - это я! АПЧХИ! Блядь, перец. С Рождеством, Ди!

- С нашей ловкостью, родная, коробка не переживет развратных праздничных игрищ. Что уж там моя поясница, - с самодовольным видом я потер ладонью поцелованную щеку и широко улыбнулся жене, с наигранным кряхтением вылезая из коробки. Зас-ран-ка. Нет, ну, где это видано, чтобы юная мадама щипала за задницы стариков? Совсем распустилась! Просто ужас! Куда только родители смотрят?!! Еще и бегает, как дерзкая козочка. Задницей своей аппетитной виляет. Соблазняет наглейшим образом на поджопник. Эх, что ж с ней делать-то? Люблю ведь... щипать ее задницу. И ущипнул! Ибо не фиг. Визжит, как резаная, а я ржу. Дабы сексуальные крики продолжались, я еще побегал за Ди вокруг сказочно горящей огромной елки, пытаясь ее по полной защекотать, пока она пыталась улизнуть от меня. Но не фига, я сильный, я крутой, я поймал и замучил! Уже прям не мог дождаться, когда наконец соседи начнут долбить кулаками по стенкам. Или же, как некоторые из них, примут участие в тотализаторе. Люблю их, соседей-то. С Рождеством, дорогие! С добрым ранним утром!
- Вибратора нет, а все остальное? В секс-шопах есть масса забавных женских игрушек, которые могут меня напугать! - я громко заржал, вдруг вспомнив, как разок не в первый, но в один из самых ярких лоханулась Ди. Причем совсем недавно. На моем торжественном дне рождении. Господи, с кем я живу? Не жена, а только монстр могла подарить любимому и единственному, самому чудесному и прекрасному в мире мужу вибратор! И пускай купила не она, пускай упаковывала не она, и пускай не она клала его на стол с подарками, но в итоге-то, в самый кульминационный момент получилось, что она! До сих пор ей припоминаю, хотя правда почти тут же раскрылась. Хайди теперь из-за этого всей душой ненавидит фламинго. А зря.
Осекшись, что реагирую неподобающе, я изобразил на лице ужас, который обязан был продемонстрировать женушке, и затем мой сексуальный старческий зад плюхнулся на пол с важным "бух". Я скрестил ноги, придерживая их руками и начиная медитировать. В смысле, испепелять суровым хмурым взглядом разноцветные коробки, расставленные вокруг елки - черт разберет где подарки для Ри, а где для меня, ведь все в рождественской цветастой упаковке. Хм, ан, нет, все-таки разберет! Оказывается, продвинутая жена их подписала. Буквой "R". "R", КАРЛ! Действительно, как тут можно не догадаться? Позорише, Шерлок, позорище! Вытянув губы крайне недовольной уточкой, посмотрел на жену - улыбается, зараза, радуется.
Через минуту упорного изучения надписей я выяснял одну маленькую хитрость, устроенную миссис Аддерли: придумала она, значит, чудеса чудесные, приписав на некоторых коробках мелким-мелким шрифтом к букве "R" короткое уточнение "Jr."! Так и хочет ведь, чтобы я ослеп и не мог больше любоваться шикарными мулаточками с их знойными сиськами! Мало ей моей поясницы, садюга! Но, ладно, под мое торжественное развязывание ленточки я ее простил, предварительно погремев коробкой. Гремело там явно что-то весомое, и, насколько мне известно, не изобрели в природе еще таких вибраторов, чтобы гремели подобным образом. К счастью. И потряхал коробку я очень качественно и придирчиво! Честно-честно! А то знаю я чем может без проверок окончиться подобное подаркодарение, угу, как сказал, недавно проходили. Однако, мать честная, в этот раз я чуть не спалил индейку, умерев от счастья! ВЕЛИКИЙ ОСИРИС! ВЕРТОЛЕТИК! РАДИОУПРАВЛЯЕМЫЙ ВЕРТОЛЕТИК! Хит просто чокнется от зависти! А с Ри что будет... ууу... едва включу - начнутся сопли. Хоть бы только не отобрал, мелкий паршивец. Весь в мать же!
- Вертолетик, - с ропотом произнес я, крепко обнимая упаковку с мечтой детства, и рванул открывать все остальные, что принадлежали мне. Через пару минут я уже весь сидел в обрамлении рваной подарочной бумаги и с кучей подарков в руках - глаза мои так и метались между дарами, а счастью не было предела. От этого счастливого беспредела в итоге крутые новые и чистые трусы оказались у меня на голове, ибо для объятий их должным образом мне не хватало рук. Ди профейспалмила и засмеялась, а я едва не порвал морду от широченной улыбки.
- Голова влезла, значит, и задница влезет. Теперь надо засунуть нос под гульфик, чтобы знать наверняка подойдет или нет. Ди, помогай! - я наклонился вперед, не выпуская из рук восхитительные подарки в лице вертолетика и поваренной книги и едва не потерял жену. Та уже съезжала в смехе с дивана. - Тихо, драгоценная, тихо, пупочек надорвешь! Чтобы так не смеялась - расстрою тебя. Я больше подарков, кроме себя не приготовил. Ну, не считая обеда. Ибо что может быть лучше меня, шикарного секса и приготовленной мной еды. Не шикай, Ри не слышит. Черт, индейка, Ди, бегом на кухню! Выруби ее! В смысле, не индейку, а духовку. Только кнопочку нажми самую большую - пиздить сурово ее не надо! Ди! ДИ! ТЫ СЛЫШАЛА, ЧТО Я СКАЗАЛ?
Учитывая, что Хайди убежала с плохо скрываемой грустью на лице в кухню, где что-то с грохотом упало (дай Исида, чтобы не Ди), вероятнее всего, что не слышала. Тем временем, пока миссис Аддели воевала с духовкой, индейкой и всем тем, что падало на них сверху, свято веря, что я последняя сволочь, забывшая о подарке для жены, я вытащил из тайника сюрпризы и пошел на кухню. Все так же с трусами на голове. И своими подарками, да. Только теперь я их держал в одной руке и под одной подмышкой, а подарки для жены - с другой стороны. Хайди стояла с грустным видом у стола, выбирая подходящий нож. Надеюсь, не для моих братишек Фаберже.
- Повелась, да? Ха-ха, так и знал. С Рождеством, красавица, - сказал я, положив рядом с Ди на стол коробки в до омерзительного розовой упаковочной бумаге.