Раскалённая цепь обжигала нежную кожу, оставляя на ней уродливые следы. Любая попытка пошевелиться заставляла импровизированную удавку затягиваться сильнее, перекрывая кислород. Рефлекторно дергаясь в конвульсиях от удушения, Эстер издавала сдавленные хрипы и хватала ртом воздух. Сколько бы лет ни прошло, а тело отказывается подчиняться простой истине, - что мертво умереть не может. Картинка перед глазами расплывалась, а горизонт беспощадно плавал, не давая Эстер возможности ориентироваться в пространстве. Прищурившись, она увидела в дальнем углу темный силуэт.
И улыбнулась ему.

Обнажая зубы, Уэйнрайт оскалилась. Кожа приобрела мертвенно-бледный оттенок и потрескалась, а глаза превратились в два кобальта. Волосы, казалось, тоже потемнели. Рыкнув, Эстер снова предприняла попытку высвободиться. Цепи остались на месте, намертво прижав руки к телу. Девушка рассмеялась и замерла, сфокусировав взгляд на мужской фигуре.

- Если тебе вдруг интересно, - Уэйнрайт улыбнулась, - я все ещё жива.
Мужчина дёрнул рукой, и по цепям прошла новая волна. Электрический разряд сотряс тело вампира в неестественных конвульсиях, заставляя цепи устраивать мелодичный перезвон. Сцепив зубы, Эстер не издала ни звука, а когда все закончилось, снова рассмеялась.
- И это все, на что ты способен? Скажи, - ухмылка непроизвольно выдала настроение, - каково это - сильнейший маг Англии, а справиться своими побрякушками с рядовым вампиром не можешь? Какой же ты после этого... - сжавшаяся на горле горячая ладонь грубо прервала драматический монолог.

Глаза колдуна приобрели оттенок огненного рубина, и он прошипел что-то неразборчивое Эстер на ухо. Рана на голове уже затянулась, но окровавленные волосы налипли на лицо и шею, доставляя дискомфорт. Разрезанные ритуальным ножом руки ныли, напоминая о своем недуге. Смотря мужчине в глаза, Эстер не отводила взгляд, пока он не сделал это сам.

Маркус вдруг куда-то вышел, оставив Уэйнрайт наедине со своими мыслями. Напоследок он провернул нож в животе вампира, от чего та непроизвольно дернулась. Ни единого звука, ни единого слова о пощаде, никакой мольбы. Словом, все то, что выводит охотников из себя. Жертва должна их бояться.

Эстер улыбалась.

Она улыбалась, когда он закрывал дверь.
Улыбалась, когда звуки его шагов затихали на лестнице.
Улыбалась, когда цепи остывали.
Улыбалась, когда шевелила пальцами обеих рук.
Улыбалась, когда выдергивала из себя ритуальное орудие.
Улыбалась, когда напрягалась всем телом, и сдерживающие ее цепи затрещали, словно раскрытые фисташки.

Дверь, естественно, оказалась заперта, но Уэйнрайт играючи высадила ее плечом, поймав массивное дерево прежде, чем оно ударилось об пол, жалобно скрипнув петлями. Медленно двигаясь по неосвещенгому коридору, Эстер ощупывала каждый сантиметр перед собой на предмет ловушек и неожиданных препятствий.
Ничего.
Просто коридор.
Закусив губу, Уэйнрайт подошла к двери, через которую пробивался тусклый лунный свет, и толкнула ее вперёд.
Дверь не поддалась.
Тогда Эстер прибегла к помощи того же приема, что и при выходе из пыточной.
Дверь не поддалась.
Найдя сколотый камень, Эстер со всей силы ударила им по замку, и тот отвалился. Шум наверняка привлек внимание обитателей дома, поэтому Уэйнрайт с разбегу впечаталась в дверь, снеся ее вместе с косяком, и бросилась в лес.

Измотанный вынужденной диетой организм отказывался слушаться, но Эстер продолжала упорно двигаться вперёд, ускоряясь по возможности. В горле пересохло, и Уэйнрайт почувствовала вкус крови, - во время бега она прикусила язык. Остановившись, вампир задержала дыхание и прислушалась. Звуков погони не было. На лице снова заиграла хищная улыбка.

Вдохнув полной грудью, девушка ощутила пьянящий запах листвы и цветов. Где-то за деревом раздался шорох, и Эстер рванула на звук, перепрыгивая поваленный клён. Из миловидной девицы Уэйнрайт в мгновение перевоплотилась в смертоносную машину для убийств. Любая сердобольная овечка уже бы заблеяла, что у этого оленёнка осталась мама, и он ведь такой маленький, да как же так можно, но Эстер уже впилась в него зубами и даже не думала обо всяких глупостях.

***

День выдался чудесный. Лёгкий ветер играл с шоколадными локонами, отбрасывая их на лицо Эстер, от чего девушке приходилось все время отрываться от книги и поправлять их. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь сочную листву, искрились в новом защитном кольце, заботливо изготовленном другом. Прошлое закатилось за один из шкафов в доме Маркуса Лайнпрайда во время их последней дружественной посиделки. Из соображений безопасности анонимный доброжелатель изготовил ещё и незаметную практически неосязаемую иглу из лазурита, которую Эстер вогнала себе под кожу.

В прошлый раз отсутствие защиты обуглило тело Эстер настолько, что потребовалось несколько часов на регенерацию. Благо, сбежала она из дома Маркуса уже ночью, иначе точно бы погибла. Сил на восстановление почти не было, потому что колдун держал Уэйнрайт впроголодь около двух недель, давая ей по полчашки разбавленной крови, чтобы вампир все время оставалась в сознании.

При мысли о Маркусе, Эстер загадочно улыбнулась и закрыла книгу. Пора уже было слезать с дерева, но внизу послышался шум, и Уэйнрайт приняла решение повременить.